Порог резистентности [СИ] - Олег Марин

– Ты, Гросс, авторитет без вопросов, – хмуро начал кореец, тоже снимая маску. – Но, сам понимаешь… Швед шутить не любит.

– Знаю, знаю, – усмехнулся смотрящий. – Только ты, подстилка узкоглазая, не на того поставил.

Чайник оскалился, шагнул вперед, одновременно активируя резак. Ослепительно-яркий луч задрожал в морозном воздухе.

– Сам виноват, старый хрен, – процедил кореец. – Хотел я тебя по-доброму грохнуть, без мучений, но ты нарвался…

В этот момент Джокер, как всегда бесстрастно торчавший по правую руку от Гросса, быстро переместился, взмахнул дубинкой, и Чайник, подавившись словами, упал на снег, где скорчился и затих.

– Мочи их! – истерично завопил один из бойцов и рванулся вперед, беспорядочно размахивая резаком.

Через секунду он, издавая стоны, ворочался рядом с корейцем. А потом шведовы молодчики навалились все разом, и мир превратился в мешанину стонов, ругательств, запаха паленого мяса, крови и смерти.

Тимур, прикрывая Стерву, отмахивался от нападающих шипастой дубиной и думал только об одном – как бы не задеть кого-то их своих. Рядом молча кружился в смертоносном танце Джокер – если бы Тимур наблюдал за битвой со стороны, непременно восхитился бы грацией его движений и сводящей с ума точностью поражения. Но смотреть было некогда – один из бойцов почти достал смотрящего и, если бы не вовремя подскочивший Слон, их маленький отряд потерял бы предводителя, даже не успев начать путешествие.

Тимуру показалось, что сражение длилось много часов. И когда – вдруг – все прекратилось, он не сразу понял, что они победили. Полтора десятка тел валялись на белом снегу.

Стерва тонко скулила, сидя на корточках и закрывая лицо руками.

– Ша, баба, – скривился Гросс, и она тут же заткнулась. Старик тяжело и часто дышал, белое лицо резко выделялось в коричневом овале капюшона.

Джокер, не обращая внимания на трупы, хлопотал возле смотрящего, аккуратно бинтуя разрез на бедре старика. Слон взволнованно матерился, оттирая снегом забрызганный кровью комбинезон. Откуда кровь, тупо удивился Тимур. Резак прижигает рану, откуда кровь? Разорвал он кого-то, что ли? Или – Тимур нервно хихикнул – загрыз?

– Жмур-сан, – позвал Джокер.

Тимур подошел на негнущихся ногах, присел рядом со смотрящим.

– Слушай, парень… – с натугой прохрипел Гросс. – Надо… уходить. Быстро. Швед… не дурак. Пошлет еще… Поймают – добьют… Быстрее…

Тимур перевел растерянный взгляд на Джокера – изрезанное морщинами лицо многолетнего телохранителя не выражало никаких эмоций. Он закрепил конец бинта, заботливо прикрыл лицо смотрящего маской и, молча поднявшись, помог старику встать.

Закончивший чиститься Слон, подошел поинтересоваться, долго ли они будут торчать тут, как фиалки в проруби, и ждать, чтобы какие-нибудь отмороженные хрены пришли закончить то, что не получилось у этих недоделков безруких, Шведом сдуру посланных, реальных пацанов мочить? Лично он, Слон, не собирается ждать, пока кто поумнее притопает, так что пусть Жмур и Гросс быстрей кумекают – у них головы для думанья приспособлены, это все знают – да начинают шевелить ластами куда-нибудь подальше от сектора.

Четверо мужчин, выжившие из восьмерых, которых Гросс отобрал для похода, быстро обыскали трупы, собирая все, что могло пригодится в тоннелях – резаки, фонари, рукавицы. Большую часть добычи нагрузили на Слона и тронулись в путь. Очень кстати начало мести, все сильнее и сильнее. Покойников не скроет, конечно, но следы – запросто. Полчаса – и никто не сможет определить, куда скрылись те, кто должен был остаться лежать здесь.

Решено было идти к пещере Мертвяков – Джокер сказал, что там есть один "перспективный" снегожоркин ход, под большим уклоном идущий вниз. По всей видимости, в отличие от Тимура, смотрящий времени даром не терял, разведал ходы-выходы.

Шагали молча – метель разыгралась не на шутку, и силы уходили на то, чтобы раздвигать всем телом плотную снежную круговерть и раз за разом выдергивать ноги из глубокого снега. Они перемещались едва ли не на четвереньках, шквальный ветер валил с ног. Только Слон, не переставая, возмущался тем, что, конечно, налегке-то идти – это одно, а некоторым, например, приходится пять резаков тащить да еще гору барахла. Понятно теперь, зачем так называемые друзья его с собой взяли – как бесплатную тягловую силу, ага. Но ничего, это он пока добрый, а вот как устанет, пусть сами все тащат и еще его в придачу, потому что силы-то не бесконечные…

– Сдохнут новички-то, – прокричал Тимур, не реагируя на стенания Слона.

Напарник отозвался, что туда им и дорога. И вообще – лучше сразу сдохнуть, чем вот так вот мучиться много лет, чтобы потом тебя неизвестно куда погнали из налаженной жизни, да еще и нагрузили как лошадь все равно…

– Или они или мы, парень, – отозвался Гросс. – Не по-людски, конечно, выходит. Только, думаю я, Швед за нами второй отряд пошлет – убедиться, что дело выгорело. Вот они корабль и вскроют.

– Да, представляю, какая веселая жизнь ждет эту партию, – протянул Тимур. – Уж Швед на них отыграется за наши дела…

– О себе думай, – оборвал его смотрящий. – Это Фригория – живем вместе, а подыхаем в одиночку.

3

– Штырь где?

– Отлить пошел, – после паузы ответил Тимур.

Гросс закашлялся – надрывно, с трудом втягивая воздух посиневшими губами. Когда приступ закончился, смотрящий еще долго лежал, приходя в себя. Тимур бросил короткий взгляд на Джокера и сразу отвернулся – видеть на всегда бесстрастном лице такую неприкрытую боль было невыносимо. Кончается старик, подумал Тимур. Не стоит мучить его, тащить куда-то. День-другой ничего не решают, можно остаться здесь и дать авторитету уйти спокойно.

– Не дождетесь, – хрипло каркнул Гросс, глядя на Тимура. – Слюни подбери, мясо, и делом займись. Штырь когда ушел?

– Вроде ночью, – пожал плечами Тимур.

– Но-о-очью, – передразнил Гросс. – Где ты тут ночь видел?

– Ну, когда спали все. Понятно же и так.

– А, так тебе все понятно. Башковитый, да?

Гросс с трудом сел – его бил озноб, на белом лице двумя неестественно-яркими пятнами горел лихорадочный румянец.

– Не жалуюсь, – огрызнулся Тимур. – В чем проблема-то?

– Сколько можно ссать, вот в чем проблема! – рявкнул Гросс. – Слона тоже нет. Руки в ноги взяли и пошли за ними, снегожоркины дети! Идти пора, а мы тут сопли на кулак мотаем!

Из темноты тоннеля выплыл Слон. Не тратя времени зря, он коротко, но эмоционально поведал, что за ближайшим поворотом какого-то хрена сожрали вчистую. Только каска осталась. В доказательство амбал предъявил ту самую каску, фонарь на которой едва светил сквозь густо заляпанное красным стекло. Пока все остолбенело таращились на находку, Слон язвительно поинтересовался, не стоит ли уважаемым пацанам поторопиться и двинуть дальше, пока гадская тварь, схарчившая кого-то в непосредственной близости от них, не вернулась за добавкой?

– Вот так сходил отлить, – нервно хихикнул Гомер и вдруг закричал, выпучив глаза и брызгая слюной: – Сдохнем тут все! На корм снегожоркам нас повел, а, Гросс?! Думаешь, нашего мяса хватит, что тебе живым до тепла дойти?! Хрен тебе, понял?! Я на такое не подписывался!

Джокер шагнул к бьющемуся в истерике каторжнику, поднимая дубинку.

– А псу своему скажи, пусть дубину свою себе в задницу засунет! – совсем уж на пределе заорал Гомер, тыча пальцем в сторону телохранителя и не собираясь отступать. – Если бы не мы, ты, Гросс, еще на тропе остался бы валяться! И сейчас хрена куда доползешь, инвалид долбаный! Этот вообще бабу с собой притащил! – корявый палец указал на Тимура. – А нам что – всю оставшуюся жизнь снегожорок трахать прикажете?! По закону на каторге бабы общие!

Хрена с два, подумал Тимур, сжимая кулаки. Сейчас я тебе объясню кое-что про законы и баб…

– Ша, строганина, – негромко бросил Гросс.

Тимур остановился, играя желваками на скулах и не сводя яростного взгляда с Гомера.

– Ша, – устало повторил Гросс. – Этот козел сам сдохнет не сегодня завтра. Штыря жаль – толковый мужик был. Лучше бы этого сожрали.

– Да ты… – вякнул осмелевший Гомер.

Но стоявший рядом с ним Слон несильно двинул зарвавшегося каторжника кулаком под ребра – не зло, просто чтобы напомнить, как следует себя вести – и тот скорчился, захрипел.

Гросс одобрительно кивнул Слону и продолжил говорить, будто его и не прерывали:

– Хватит пургу гнать. Двинули.

Тщедушное тело Гросса почти ничего не весило. Тимур размеренно шагал, одной рукой приобнимая смотрящего за пояс. Второй придерживая горячую безвольную кисть, лежащую у него на плече. Даже сквозь спецуху от старика шел такой жар, что хотелось отодвинуться.

– Не ссы, Жмур, – чуть слышно прошептал Гросс. – Все пучком будет, верь мне.

– Угу, – хмуро отозвался Тимур, думая о том, что фуду осталось дней на десять при строгой экономии, что Стерва еле ногами двигает, и скоро ее придется тащить как и старика на себе, что бедолага Штырь уже второй, кого они потеряли после начала похода.